Globe: Макбет

Проект Globe On Screen
Постановка шекспировского театра «Глобус»

 

Шокировавший многих британских критиков флёр юмора в постановке Ив Бэст проявляется буквально с первых сцен спектакля: со смеха друзей по оружию Макбета (Джозеф Миллсон) и Банко (Билли Бойд) – они почти истерически хихикают в ответ на мрачное пророчество трех ведьм. Гротескно преувеличенный шотландский акцент Билли Бойда закрепляет национальный колорит, созданный в прологе боевыми барабанами и волынками композитора Олли Фокса; а окровавленное после жестокой битвы лицо его Банко жутко контрастирует с неуместным весельем. Так Ив Бэст сразу выкладывает на стол все концептуальные козыри своей постановки: да, это очень шотландская пьеса; да, она может быть смешной; и нет, менее жуткой она от этого не станет.
 
 Зрителям сложно удержаться от смеха не только на изначально смешном монологе маловменяемого Привратника (Бетти Борн), но и во время совершенно не смешной у Шекспира сцены застолья с призраком Банко, которого Макбет ищет… под столом; и (уж совсем неожиданно) – от исполнения роли обычно сурового антагониста Макбета Макдуфа (Стюарт Боумэн). 

 

Впрочем, Бэст, сама не только комедийная, но и прекрасная драматическая актриса, изящно балансирует на той психологической грани, когда посреди веселья по коже ползут мурашки.

 

За мурашки в первую очередь ответственна неистовая в роли леди Макбет лауреатка двух премий Лоуренса Оливье Саманта Спайро; но по мере того, как Макбет идет по трупам к вершине власти, нарастает и общий градус психоза и черноты. Джозеф Миллсон пронзительно читает один из самых известных и безнадежных монологов Шекспира «Завтра, завтра, завтра», а в конце, красиво закольцовывая шотландскую тему, ведьма заиграет на скрипке унылую и протяжную мелодию, которая будет звучать в ушах зрителей даже во время традиционной глобусовской джиги. 

Автор: Леонид Александровский

Из пятерки великих пьес, составляющих самую верхушку шекспировского наследия («Гамлет», «Король Лир», «Макбет», «Отелло», «Ромео и Джульетта»), «Макбет», по общему признанию критиков, является самой «несовершенной». Она необычно коротка – примерно на треть короче средней длины остальных трагедий; ее действие временами отрывочно и будто скачет по верхам – за кадром остаются многие ключевые моменты сюжета – а мотивации персонажей часто остаются форсированными и не до конца ясными. И, тем не менее, история искушения властью и преступного грехопадения четы Макбетов остается одной из самых популярных в шекспировском каноне. И не только в театре. И все это ­– несмотря на дурную репутацию «шотландской пьесы», само имя которой многие суеверные ветераны сцены опасаются произносить в стенах театра!

Создатели нового глобусовского спектакля явно не страшились никаких табу и суеверий; их «Макбет» вообще иногда напоминает чересчур кровавую комедию! Дело, разумеется, в постановщике ­– в данном случае, в постановщице: нынешний «Макбет» стал режиссерским дебютом блестящей комедиантки Ив Бэст. Внимательные зрители цикла Globe On Screen, разумеется, помнят ее жизнерадостную Беатриче в спектакле «Много шума из ничего»; как это ни парадоксально, та же жовиальность, то же тонкое ощущение заведомой комичности даже самых жутких ситуаций пронизывают и первую режиссерскую работу дебютантки.

Главной проводницей двойственных идей Бэст выступает другая примадонна «Глобуса» – черновласый комок бешеной энергии Саманта Спайро, знакомая завсегдатаям цикла своей неутомимой Катариной из «Укрощения строптивой». Вовсю пользуясь темпераментом своей актрисы, Бэст делает акцент, прежде всего, на телесном перформансе. В исполнении Спайро отказ Леди Макбет от своей женской природы в пользу маскулинного злодейства, озвученный знаменитым монологом “Unsex me here”, кажется особенно впечатляющим. Призывая духов злобы наполнить ее «до краев» самой чудовищной жестокостью, Спайро меняется в лице и на глазах у зрителя превращается в багровый сосуд гнева. Почти физическая природа трансформации героини подчеркивается и в других сценах (полуудушение Макбетом жены, внезапно появляющийся под глазом героини фингал).

Интересно, что в интерпретации женщины-режиссера не только пьянчужка Привратник оказывается носителем комического начала, но и, например, вовсе не предназначенный для смеховой трактовки Макдуф. В полном гротескной ярости (и шотландского акцента!) исполнении Стюарта Боумэна этот обычно величественный и трагический образ не может вызвать ничего, кроме улыбок. Что касается вышеупомянутого Привратника, то Бест умудрилась превратить этого эпизодического персонажа одновременно в парафразу красноносого Фальстафа и в отдаленную пародию на Елизавету I ­– пригласив на маленькую, но чрезвычайно колоритную роль легендарного актера, трансвестита и борца за права секс-меньшинств Бетти Борна.

Если говорить о заглавном герое, то в живом, но несколько абстрактном исполнении Джозефа Миллсона Макбет кажется не шибко рассуждающей марионеткой своей жены ­– что в контексте «женской» интерпретации пьесы кажется вполне уместным. Чуть более натурально в антураже кельтской драмы смотрится исполнитель роли Банко, уроженец Глазго Билли Бойд – незабвенный хоббит Перегрин Тук из трилогии «Властелин колец». Хочется отметить и хрупкого пожилого Дункана в исполнении другого шотландца – ветерана британской сцены, актера и драматурга Гоуна Грэйнджера (Грэйнджер, помимо прочего, является мужем актрисы Зои Уэнамейкер – дочери основателя возрожденного «Глобуса» актера Сэма Уэнамейкера). 

И, тем не менее, главным достоинством данной версии является, несомненно, режиссура. В своем «Макбете» Ив Бэст демонстрирует не только жанровую гибкость – и понимание игровой, не застывшей в камне природы шекспировской драмы – но и осведомленность в нюансах театральной традиции (например, ее трактовка образов ведьм отсылает одновременно к античной трагедии и к «вуду-Макбету» Орсона Уэллса). Если учесть выдвинутую Ильей Гилиловым версию шекспировского авторства, из которой следует, что соавтором поздних творений Барда могла быть женщина (читайте «Игру об Уильяме Шекспире»), то данная интерпретация «Макбета» кажется как нельзя более легитимной.